С осенью бесполезно играть в карты. Ты думаешь, что благодаря синоптикам все знаешь и все предугадал, что все комбинации просчитаны, а, значит, неинтересны. А она, эта великая волшебница и лгунья, достает из руки джокер невообразимой красоты листьев, почти летнего неба и теплоты угасающего камина последних ясных дней. Но мы уже сели играть, хотя все козыри были у нее на руках. В ее подружках – судьба, даже если ты думаешь, что можешь ее обмануть, это не так. Все твои карты уже известны, а ходы записаны.

Она сидела с двумя подругами и гадая на кофе. Вернее, гадала самая старшая из них –Тамара. Ее называли за глаза ведьмой, но Тамаре было совершенно все равно, кто и как ее обозначает во времени и пространстве. Она гордо носила свои лишние килограммы, истории про бесчисленных любовников и чужие тайны, рассованные по карманам засаленного халата.

Но разве это важно, кто проводник, если желание – узнать. Так думала та, для которой гадали. Лера – нервная, доверчивая и почти счастливая. Вчера он сделал предложение, так трогательно и нерешительно. Наконец-то. Всем было очевидно, что видимо, так все и будет. То ли Лера была уверена, что три года совместного проживания гарантируют поход в загс, то ли ее выпирающий живот, гордо свидетельствующий о готовности через пару месяцев стать матерью.

Третья девица была уже давно замужем и немного подустала. Она не верила в брак, но считала, что Лере один раз надо будет туда добраться. Лиля увядала, как одноименный цветок, красиво, но стремительно. Наконец, она не выдержала и, целясь в Тамару из обеих глаз, сквозь зубы произнесла: «Какое желание ты обещала выполнить моему мужу?». Тамара удивленно вскинула нарисованную на круглом лице бровь и пожала плечами, всем видом показывая, что разговоры бесперспективны и утомительны. «Я ничего не исполняю, просто следую за ветром, дождем и временами года. Он спросил, я ответила. Будет ему женщина, которую он сможет назвать идеальной. Которая примет его таким как он есть, будет смеяться над его шутками и будет считать его самым лучшим на всем белом свете».

Лиля выплюнула сквозь зубы что-то экспрессивно-ненормативное тихо, но емко. Тамара лишь усмехнулась. Она всегда смеялась, зная судьбу наперед. Как ее не пытайся переписать, она как вода ускользает через пальцы, и нет у нее хвоста, чтобы ее поймать, и шеи, чтобы одеть поводок. Желания как камни могут пытаться перекрыть ручей, но удержать поток также не могут.

Наконец, оторвавшись от чашки, Тамара нерешительно посмотрела на Леру, а потом перевела взгляд, ища поддержки, на вторую подругу. «Что там?», – нетерпеливо вопросила новобрачная: «Вы же знаете, как я этого хочу!».

Рисунок показывал, что замужество будет сложным. Тамара, понимала, что такой расклад, будучи озвученным, не отменит свадьбу, а вот подруги можно лишиться. Она видела в черной гуще, как Лера поворачивает ключом дверь, втаскивает коляску в прихожую, и видит, как в коридорном зеркале отражаются две бледные луны ягодиц мужа, совершая ритмичные движения. Женщина задумчиво идет на кухню и берет скалку в руки.

Тамара посмотрела на Леру, на Лилю, и задумчиво произнесла, что ничего особенного не будет, а Леру на новый год будет ждать особый подарок. А на вопрос, будет ли брак удачным, ответила категорично. «Желания всегда исполняются, если правильно желать», – уверенно и безапелляционно произнесла Тамара, – «Я вот очень хочу влюбиться. Вчера себе это загадала, что ровно через год встречу того самого, кто разобьет мне сердце. Только так влюбиться, чтобы я не могла это увидеть. Вы же знаете, что если я вижу, как и что будет наперед, то никогда не влюбляюсь. Не позвоню себе. А я хочу так, чтобы меня любили до самой смерти. Это глупо. Но как же мне этого хочется!».

Когда лифт, уводивший Леру, досчитал этажи, и скрипнула в испуге подъездная дверь, Тамара рассказала про видение, присовокупив, что на свадьбу надо будет купить новобрачной скалку побольше. Пусть неверный муж получит свое.

Новая осень через год постучалась в то же окно стареющей хрущевки. Стояли обманчиво теплые погоды, сочетая серые лица москвичей с беспечностью белых перьев облаков.

Тамара перебирала карты. Бубновый король обещал привнести в жизнь конфетно-букетную эпопею – бурную, но также стремительно проходящую как майская гроза. Все врут карты, думала женщина. Целый год все ее гадания говорили о чем-то своем, а не отвечали на вопросы, вернее отвечали то как Дельфийский оракул, то есть понимай, как знаешь.

Подруги опять пили глинтвейн и пытались нанизать воспоминания промелькнувшего лета на нити разговоров.

Свадебный подарок, как и было предсказано, сыграл свою роль на отлично. Все было так, как и предсказывала Тамара. Но видения зыбки и не исполняются так, как это было напророчено.

С боевым криком индейцев Лера ворвалась со скалкой наперевес и со всей дури вломила неверному супругу. Ее удивлению не было предела, когда она увидела испуганное лицо собственной сестры, в их доме нашедший временный приют от родительского контроля, а теперь пытающейся укрыться за одеялом. Она тут же переключилась на сестру, полагая, что ее тело подойдет для пирогов не меньше, чем тесто. Пусть даже без мужика сверху, оно перестало казаться слоеным. В азарте Лера даже не сразу поняла, что это вовсе и не ее муж, а какой-то другой мужчина. Одним словом, синяки и семейные разборки были обеспечены на долгие месяцы как в самом настоящем мексиканском сериале.

Как же я могла так ошибиться, думала Тамара, все рассматривая бубнового короля. «Представляете, завтра будет ровно год, как мы вот также пили чай на моей кухне. И ровно год все гадания у меня врут. Вернее, не врут, а что-то я в них упускаю, как будто из колоды карт вытащили несколько карт», – вслух произнесла она.

Лиля и Лера переглянулись, исполнялся ровно год, как должен был появиться тот самый, кого подруга не сможет увидеть в своем будущем, чтобы она смогла влюбиться. Чтобы разрядить обстановку, Лиля стала рассказывать, что дочка похожа как две капли воды на своего отца, как будто его маленькая копия. Тамара заулыбалась во весь рот: «Теперь ты понимаешь, что его желание исполняется. Но так, как оно исполняется. Что он загадывал, то и случилось. Осторожнее надо с ними – желаниями».

Мечта найти идеальную женщину действительно осуществилось. Это была дочь – женщина, любящая его с самого своего рождения и до его смерти.

Тамара курила на балконе, наблюдая, как облетают последние листья кленов. Стареющая осень из последних сил пыталась накрасить себя яркими фонарями и золотом уносимый ветром листвы. Ее шаманские уловки были видны всем вокруг, но как настоящая женщина, осень полагала, что обманет свою судьбу.

«Она не хочет ничего изменить. Менять жизнь глупо, она предопределена звездами», – уверенно шептала Лиля, – «Она просто не хочет ничего знать».

«А если Тома спросит, что мы ей скажем?», – интересовалась Лера, – «Ничего. Она хочет все забыть, влюбиться и быть счастливой. Даже если это совсем коротко и быстро пройдет».

Не успели они договорить, как раздался длинный звонок в дверь. Лера распахнула дверь перед появившемся мужчиной. «Я принес обратно утюг. А где Тамара?», – смущенно произнес он. Лера показала на балкон, и мужчина принял направление, следуя за движением руки.

Тамара обернулась и тут же ее щеки вспыхнули как два ярких мака раздвинутые в поле тонким руками ветра. Что-то незащищенно девичье читалось в ее лице через все возрастные морщинки вокруг глаз, как будто она на миг превратилась в маленькую девочку, неожиданно получившую открытку с признанием от мальчика.

Лиля подошла к подруге и уткнулась в ее плечо: «Ты знаешь. Все желания исполняются. И то, что пожелала Тамара тоже. Большая любовь до гроба. Это Влад, у него рак, я сама в больнице его анализы смотрела. Как все медсестры. Мы с коллегами думали, такой молодой, такой красивый и через полгода умрет».

«И что мы Тамаре скажем?», – испугалась Лера.

«Ничего. Чтобы быть счастливой надо меньше думать, больше чувствовать. Она же сама не хочет знать своего будущего. Влюбиться и не будет на него гадать, чтобы не видеть. А желания, они как осенняя листа, исполняются и тут же их уносит ветер», – успокаивала подругу Лиля, – «Исполняются ровно так, как ты желаешь. Как у моего мужа».

Подруги стояли и смотрели, как обычно равнодушная Тамара улыбалась нежно и смущенно. А вокруг медленно и величественно уходила осень в дожди и непогоду. Через обманчивую теплоту чувствовалось зимнее свежее дыхание. Снег заметет все следы, очистит от грязи и суеты Город в белой постели будет спать и видеть сны о лете.