Вернуться домой – это самое лучшее, что может быть в командировке. Те, кто с восторженными глазами, трещят о путешествиях, не знают, насколько отличается туризм от бесконечных переговоров в душных офисах, когда все знакомство со страной складывается в нехитрую последовательность: «аэропорт – гостиница – офис – гостиница – аэропорт».

Дома непривычно пусто. Так бывает, когда прилетаешь в будни утром. Даже соседи за стеной не шуршат. Должно быть пропадают либо в поликлиниках, либо в магазинах. И вот уже привычно ворчит кофе-машина. Можно плюхнуться в пуфик, развалиться, потянуться за чашкой на журнальном столике. Но это будет через пару-тройку минут, когда я выпорхну из душа, смыв духоту самолета и запах Азии.

Сто тысяч лет я не сплетала рифмы. Кажется, это ушло давным-давно в ту пору, когда было девятнадцать, и мы с подругой писали что-то недоцветаевское. Один раз приснилось, что я написала гениальный стих. Тут же, еще не стащив пижамы и сон, полетела к столу, схватила ручку и давай выводить рифмы каракулями. Звоню подруге, с упоением читаю, а она подхватывает, как будто знает, что я написала и заканчивает за меня. «Действительно гениально, — слышу я в трубке, — и похоже на что-то». Только потом я поняла, что это было. Подсказал томик Блока, вывалившийся из-под одеяла. Ах, Александр Александрович самое лучше мое было вашим.

Но сейчас я опять слышу внутри себя молоточек рифмы, отбивающий фразы то в хорей, то в ямб. Это не блоковское, не цветаевское. Что-то мое, что проклюнулось двадцать лет спустя. Не лежание Илья Муромца, но все-таки. Мокрая, не до полотенца сейчас, выпрыгиваю из душа. А бумаги как назло нет. Ведь забуду же. Стихи – эфир хуже воздуха.

Как назло, звонит телефон. Что за противный рингтон я себе поставила. Хорошо, когда это будильник, что мертвых поднимет. Но чаще эти вопли кошки, которую кто-то дергает за хвост, доносятся из моей сумочки, пугая всех вокруг. Или это звонок в дверь?

— Madam, madam, — слышу я все громче и громче. Рифмы бегут от меня врассыпную. Напрасно я пытаясь схватить их за хвост. Они все дальше и дальше.

В дверном проеме голова уборщицы. Я забыла включить значок «не беспокоить», когда вползла ночью. Вокруг гостиничный номер. До Москвы еще целая неделя.