Никогда не получалось расстаться нормально. Всегда врагами на смерть. Ненависть больше, чем любовь, а кровь горячит не хуже молодого вина. Все ей говорили, что можно по-другому. Одна подруга – почетная вдова – поясняла, что жизнь без любви, что смерть, а она тут не при чем. Другая, правда из тех сомнительных подруг, за знакомство с которыми в ее среде обычно осуждали, говорила, что можно отпустить с миром. Отпустить получалось, но миром никогда не пахло.

— Да не переживай. Ты себе еще лучше найдешь. Хотя такого как я, тебе, конечно же не найти. Посмотри, какой я красивый, нежный какой, а еще и петь умею. Вот стану оперным певцом, а ты будешь мной гордиться, потом своим внукам хвастаться начнешь, что в твоей жизни было единственное светлое пятнышко и это был я.

Она не выдержала и расхохоталась. Испуганный резким звуком вороны взмыли в небо. Колобок обиженно спрыгнул с ее носа и покатил дальше. Она вытерла слезу с рыжей морды. Ну ладно, решила она, вдова, так вдова, и черное мне идет.