Никита насторожен. Перед праздниками он всегда так. Сам взвинчивает себя, крутит бурю внутри стакана, чтобы тут же включилась паранойя. Говорит, что для тонуса. Мы это знаем и стараемся не отсвечивать. Делаем вид, что заняты. Только бы не прикопался.
— Вы знаете, как важен контактный зоопарк? Это не просто шоу для детей и родителей. Это попытка найти понимание. Показать, что те, кого считают неразумными, тоже живые, — он бегает из угла в угол, одетый в белый халат. По его мнению, именно так должны одеваться ученые. Но мы же никакие не химики. – Праздники особенно важны. Сегодня же сочельник. Завтра – рождество – один из главных праздников!
Тут же вскакивает Майкл. У него рождество было в конце прошлого месяца. У Никиты аж глаза засверкали от удовольствия. В прошлый раз из-за Пасхи они даже дрались. Потом у Майкла не открывался правый глаз, а у Никиты была выбита челюсть. Теперь он часто говорит по-русски, игнорируя американца. Но в отдельные моменты не удерживается. Видимо, хочется перцу.
Мы с Саулом сливаемся со стеной. Не хотим из зрительного зала оказаться на сцене. Лично мне плевать на все богословские споры. Моя бабушка, замешанная на коммунистической закваске, под старость стала считать, что ангелы – это космонавты, перешагнувшие время. Полагаю, что Никите они тоже до фонаря, просто хочется подраться, а повода нет. И молитв никаких он не знает. Даже ходит без креста. Как и Майкл. Один раз попросил их прочесть «Символ веры», так чуть вдвоем не набросились.
Все потому, что скучно. Научная работа всегда такая. Девяносто девять процентов рутины, а где один золотой процент – никому не известно. Бывают дни, когда думаешь, что судьба посмеялась, сломав карму так, что та наказывает даже за добрые поступки.
В субботу всегда уборка в помещении. Надо выносить фекалии, грязное белье, убирать помещения, одним словом, брать на себя черновую работу. Вот думаю: православный, католик, мусульманин – надо бы как-то разбавить набор. Пытался евреем прикинуться, прикрываясь своей украинской фамилией как щитом. Не вышло шабат себе устроить. Втроем вломили, а потом пришлось убираться за себя и остальных все субботы сентября. Теперь тоже суббота, но как убираться, когда в центре комнаты прыгает упырь с нотациями? Как его могли отобрать для работы в замкнутом пространстве? С гордостью рассказывает, как целиком высидел тестовый полет Земля-Марс. Это когда никуда не летишь, а находишься в бункере с десятком других людей. Понятно, что он в этой паучьей банке всех и сожрал. Он – единственный, кто из моих знакомых вспоминает об этом эксперименте с явным удовольствием, другие смущенно мнутся и переводят разговор на другие темы.
Когда пришел сигнал, мы радовались. Все границы на какое-то время пали. Еще бы – прошел сигнал из параллельной вселенной. Кому теперь интересны звезды, если ты живешь в множественном мире, где не одна Земля, а целая гирлянда Земель. Естественно, что мы свою сразу назвали Земля-Альфа. Ни у кого и спрашивать не стали. Всем же известно: человек – царь природы. Пусть даже эта и природа параллельных миров. Казалось, невероятная удача – вытащить лотерейный билет из сотни тысяч (а может быть миллионов, если китайцев считать) добровольцев, и чтобы все сложилось: образование, научная работа, знание языков (кто-то наивно полагал, что в иных мирах пользуются английским для общения). Не знаю, как остальные, сам надулся от гордости, казалось, парю над асфальтом. Не знал, что придется полы протирать и посуду мыть. И никакие там не пробирки с реагентами, а самые настоящие миски из-под лапши. Потому что помещение замкнутого цикла. Чтобы чистоту эксперимента соблюсти. Нет ни ноутбуков, ни телефонов. Говорят, камера все пишет, поэтому не беспокойтесь. Одним словом, находишься в лаборатории вместо обезьяны. Сдается мне, что те, кто тестовый полет «Земля-Марс» проходили, поняли это почти сразу, отсюда вся ирония и уход от конкретики. За исключением Никиты. Но у него мозга нет, чтобы все осмыслить. Зато, наверное, биография надежная.
– Это честь – работать в космическом проекте. Особая миссия, – Никиту раздуло так, что он лопнет от гордости, – Через нас эти убогие дремучие существа увидят мудрость Земли, почувствуют ее радость. Смогут приобщиться к нашим ценностям. Поэтому в праздники мы всегда открываем для них зоопарк.
– Откуда ты знаешь, – сопит Саид, –Получаешь пупком информацию из стратосферы? Так разочарую, через бетонный потолок волны не проходят. Поэтому ты давай, аутотренинг проводи про себя, не мути эфир соплями.
Вернее, Саид не говорит. Он всегда молчит. Слова не вытянешь. Но если бы сказал, то сделал бы это именно так. Внутри нарастает волна, но взгляд падает на Майкла. Он уже утих. Сделал круг почета вокруг Никиты. Тот и бровью не повел. И Майкл сел. Ушел в себя и громко хлопнул дверью, что мы с Саидом вздрогнули. Честно, переживаю я за Майкла. Что-то в нем сломалось. Саид это тоже чувствует. Но гордость не позволяет ему проявить сопереживание.
Загорается красный. Значит, идет подготовка. Через час стена отъедет, и мы окажемся с другим параллельным миром в одном пространстве. Полагаю, что сидим тут, потому что именно военные (какой же научный проект без их веского слова) решили, что мы можем принести какой-нибудь потусторонний вирус, поэтому никаких встреч, посылок и переписок. Наверняка, по ту сторону стены работают психологи, отслеживают, что там с нашей психикой происходит. Я бы им сейчас рассказал получше всяких записей. Хотя только на Никиту стоит посмотреть. На буйных всегда лучше видно. Знаю, он просто боится. Сам трушу. Каждый раз, как это происходит. Кто знал, что оживут самые глубокие страхи, а «паралельцы» окажутся то ли большими мухами, то ли еще какими-то жуками. От одного вида их мутит. Помню, как мы преодолели тошноту, стоим все в белых халатах, думаем, ладно, как-никак братья по разуму. Иначе бы не переписывались сигналами. Никита шутит, что в камере сидели двое и друг другу стучали. Один – азбуку Морзе, а второй был псом и бил лапой по миске. Так и получилось. Им не нужны наши знания и умения, а лишь шоу. И все, что мы смогли предложить, – контактный зоопарк. Теперь только Никита в белом халате и шастает. Мнит из себя великого ученого. Тоже мне Коперник от насекомых. Говорит, выйду, сразу кучу денег отвалят, книгу напишу и научную, и для широкой публики, тут же бабы повалят, а бывшая плакать будет, не приму. Кому он это рассказывает? Майкл, например, пьет успокоительные. Счастливчик, на него они действуют. А Саид говорит, что мухи почти как люди, а может и правда в разы умнее.
Кто придумал работать в праздники? Давным-давно в это время бабушка пекла пирожки. Особые – рождественские. И еще – вафельные трубочки с кремом внутри. Интересно, печет ли сейчас такие мама? Бабушка же умерла в тот год, как меня выбрали в эту команду мечты.
– На старт, – дурниной воет Никита, – Осталось 7 минут.
Майкл вскакивает со стула. Всю мебель мы убрали, но он из принципа оставляет стул до последнего. Саид отлепился от стены и скользит тенью к шкафу. Никита срывает халат. Все лишние предметы убраны. Таково требование «параллельцев». И вот мы уже совсем голые стоим и дрожим в пустом помещении. Сейчас придут мухи-родители и мухи-дети. Особенно неприятны последние. Они всегда норовят схватить и подкинуть вверх, стрекоча жевалами. Надеюсь, что скоро все закончится. Говорят, то, что загадываешь под Рождество, сбывается. Может быть, я так сильно желал. Но в третий раз все должно получиться.
