– Да вроде на собаку не похож, – с сомнение затянул Петров, разглядывая странное существо, что безмолвно лежало рядом с гаражами, – А, вроде и собака. Сейчас каких только нет. Например, бультерьер – это ж помесь крысы и свиньи. Потом, может, просто болеет. Смотрите, без шерсти же. От мороза что ли облезла, все-таки довольно зябко.

Мужики вздохнули и бахнули еще по пятьдесят.

– Ведь страшная такая, животина-то, – опять начал Петров, – А пасть? Как у крокодила. А вдруг на самом деле это…

Последние слова застряли в горле Петрова. Действительно, это была никакая не собака, а настоящий крокодил.

–Мелкий он какой-то. Почти как моя Жучка, – затянул Иванов, кося взглядом на почти пустую бутылку водки, – Только лапы что кривые. Лысый он. Кожистый. Пастью правда похож. Она у него прямо в хвост переходит.

– Малыш, наверное. Сбежал из зоопарка. Хотя, какой тут рядом зоопарк? – с сомнение рассматривал животное Петров, подходя к нему с опаской то справа, то слева, но оставляя на всякий случай спасительные метры дистанции.

– В газете тут про мужика с пантерой читал. Живет у него в московской квартире. Сколько соседи не жаловались, а нигде не написано, что пантер выгуливать нельзя. Сам мужик говорит, это мой Мурзик–переросток. Ничего и не сделаешь, – отвечал Иванов, а потом взял и бросил пачку сигарет в крокодила. Тот лишь передернулся, продолжая смирно лежать.

– Ты чего? – заорал Петров, – А вдруг он бы как хвать меня?

– Да я так. Подумал, а вдруг мы до зеленых допились? Вроде каждый день тут после работы стресс снимаем. Вдруг водка паленая? Сам подумай, откуда крокодилу тут взяться?

– Как думаешь, он не замерзнет? Это нам все равно. Мы ж почти огненные. А ему-то как? Может, тоже водки налить?

– Вряд ли он будет. Не припитый. Только продукт переводить. Самим немного осталось. Погоди, есть у меня мысль одна, – Иванов посеменил к своему гаражу и через минуту вышел, размахивая чем-то меховым, – Вона как, шубка от Кириллки осталась. Вырос он, да шубку так изгваздал, что не продашь, жена и говорит, отнеси в гараж или выкинь. Что дома моль плодить. Так давай зеленого и завернем.

Мужики осторожно приблизились к рептилии.

– Знаешь, – прошептал Петров, – Стремно как-то. Вдруг он как рванет, знаешь, у них пасть какая? Будешь потом с половиной ноги ковылять. А вдруг он чего другое откусит? Откуда знать, что у твари в голове. У тебя хотя бы уже Кириллка растет. А моя Лариска только года два детей хочет. Мне никак нельзя, давай ты.

– Ишь чего придумал. Значит мне крокодил откусит, а потом кто будет Ирку радовать, ты что ли? – внезапно Иванов переменился в лице, – Так вот чего ты хочешь? Подстроил с крокодилом, так? Значит, откусит мне тварь, а ты рога начнешь мне наставлять? Небось и совести хватит говорить, что вместо меня стараешься! Сознайся, небось притравил зверюгу на меня?

– Брат, ты чего? – заголосил Петров, – Первый раз этого крокодила вижу. А Ирка мне как сестра родная!

Петров вырвал детскую шубку из рук Иванова и бросил ее на крокодила.

– Видишь, крокодил тут вообще не при чем. Жалко просто. Замерзнет чего, а все-таки тварь Божия.

Иванов примирительно плеснул из бутылки по стаканам, а через минуту мужики стали мечтать о том, что сколотят для крокодила будку и начнут это делать непременно завтра, чтобы крокодил у них прижился. Будка будет теплая, может быть, даже с подогревом. Откормят они рептилию в мощного и страшного монстра. Никто никогда не сунется без спроса в гаражи. Даже жены. Никаких вопросов – что вы постоянно по гаражам ошиваетесь. Это ж не сауна с девками какая. Сразу понятно – зверюга ухода требует. Пей себе спокойно, всегда можно сказать, что в целях дезинфекции, чтобы домой заразу не тащить. И потом – ни у кого никогда крокодил не сторожил гаражи. А назовут его Тарас. У Петрова кот такой был, но недавно помер. Вдруг это не крокодил, а душа Тараса вернулась (в каком виде смогла, в таком и пришла). Тарас – вот мужик был, даром что кот. Придешь домой, а он сидит, ждет. Капнешь ему в рюмку валерьянки – и вот уже друг-собутыльник. И вот Тарас стал крокодилом. Возможно, что все пьяницы, пусть даже и коты, получают именно такую прописку в следующей жизни.

Внезапно Иванов подскочил к крокодилу и пнул его ногой по хвосту. Рептилия медленно повернулась, а шубка съехала вбок.

– Ты чего, озверел? Это же Тарас! – заорал Петров.

– Почудилось, а вдруг он неживой. Знаешь, резиновые такие бывают. В магазине игрушек такой видел, когда Кириллке самосвал покупал. А то лежит как робот без батареек. Или пока мы пили тут сдох он. Холодно же. Смотри, какие у него глаза-то сердитые. Вылитая теща.

– Теща у тебя – зверь. А это Тарас, – пьяно икал Петров, – Даже сравнивать не стоит. Разве Тимофевна дала бы нам выпить? Сейчас бы свою бормашинку включила и давай мозг сверлить, не пропадать же врачебному опыту. Теперь видит она плохо, поэтому зубы не пилит, а сразу в голову вцепляется.

Стало совсем темно, крокодил под шубой слился с тенью гаражей. Мужики еще немного жахнули, да и поплелись по домам.

С утра пораньше к удивлению жены (машина была давно убрана до следующего летнего сезона и теперь спала до весны) Петров бодро побежал к гаражам. За пазухой у мужчины холодил грудь кусок мяса, втихаря вытащенный из морозилки. Но крокодила не было. Только грязная и облезлая шубка, запорошенная снегом, валялась у стены.